Евсей простер руки вперед.

– А тут, в Средней Азии, все наоборот. Но так же красиво. И люди такие же трудолюбивые. Несмотря ни на что, они увеличивают и увеличивают поголовье самой лучшей в мире гиссарской мясосальной породы овец. Меня так и подмывает встать в ряды селекционеров и под псевдонимом Евсей Альтруист еще больше увеличивать, превратить мясосальную овцу в каракулевого яка, яка – в тонкорунного мамонта, отпилить у него бивень и заняться резьбой по кости. Только осторожно, начальников отрядов хватает везде. Понимаете мою мысль?

– Честно?

– Откровенно, если можно.

– Не совсем, Евсей Михайлович.

– Это возрастное... Видели впереди знак?

– Уловил что-то красное боковым зрением.

Евсей, многозначительно кивнув, сделал собеседнику предложение:

– Шура, хотите быть моим личным водителем?

– Хочу, Евсей Михайлович! – обрадовался Шура.

– А я нет. В вас напрочь отсутствует понятие о сущности предметов. Но мы, кажется, приехали. Остановите машину возле той колоритной фигуры.

Кришталь вылез из машины, потянулся, распрямляя затекшую спину. Ремез не спеша приблизился:

– Как дела, Евсей Михайлович?

Тот скривился:

– Не люблю этого слова. Оно в прошлом, а я живу настоящим и нисколько – будущим. Чего и вам желаю. – Он постучал ладонью о борт рефрижератора. – Приемный пункт. Товар рядом?

– В нескольких шагах от нас.

– Не будем тянуть резину.

Ремез скрылся в темноте.

Кришталь тихо присвистнул, привлекая внимание водителя.

– Шура, открывайте холодильник.

Едва водитель справился с замками, как из темноты одна за другой возникли девять фигур. Шура обомлел. Такого он не видел даже в кино. Все парни обвешаны оружием, поверх маек с короткими рукавами бронежилеты и «разгрузки», на которых болтались гранаты, ножи, из карманов торчали шнеки к автоматам. И все здоровые, как гориллы. Не говоря ни слова, они быстро погрузились в рефрижератор.

Кришталь вытянул руки.

– Помогите мне взобраться. – Его втянули внутрь. Сверху он отдал распоряжение водителю: – Шура, включите освещение. Здесь ни черта не видно!

Зажегся свет, Евсей отодвинул картонные коробки, освобождая проход к передней стенке, потом довольно долго возился с перегородкой. Наконец, когда обнаружился пустой отсек в сорок сантиметров шириной, Кришталь выбрался назад. Он оглядел всю команду и, качая головой, остановил свой выбор на Кавлисе.

– Придется вам, молодой человек, потрудиться. Кроме вас, там никто не поместится.

Николай с фонариком осмотрел потайное отделение рефрижератора.

– Леша, все в порядке. Давайте оружие.

«Беркуты» встали в цепочку и оперативно начали разгружаться. При себе оставили по одному автомату и минимум боеприпасов. Кришталь снова долго возился с перегородкой, и когда она встала на место, невозможно было отличить узкий лаз в задней стенке.

В душу Кавлиса вкралось сомнение. Если бы ему было поручено обыскать машину на предмет тайника, он сделал бы это «в шесть секунд». Даже удивительно, что Евсей спокойно пересек несколько границ и десятки постов. Символ Красного Креста на борту машины и соответствующие документы еще ни о чем не говорят. Иногда, наоборот, это серьезный повод к досмотру машины, ибо случались прецеденты, когда под прикрытием международной организации Красный Крест провозили оружие и наркотики.

Таким же ненадежным казалось выражение Евсея: «У меня все схвачено».

Кавлис спрыгнул на землю и отряхнул руки.

– Евсей Михайлович, не рискованно возить товар в таком убежище?

Кришталь без посторонней помощи последовал за Кавлисом.

– А чем вам оно не понравилось? Шура, закрывайте двери, – крикнул он водителю, вытирая руки носовым платком. – А? Чем вам не понравился мой тайник?

– А тем, что на любом посту его могут обнаружить.

Евсей удивленно вскинул брови.

– Это как, интересно?

– Простым замером, – пояснил Николай, – сначала измеряют длину кузова снаружи, затем изнутри. Недостающие сантиметры показывают наличие в машине тайника. Это же так просто.

– А почему до сих пор меня никто не поймал?

Николай недоуменно пожал плечами:

– Сам удивляюсь. Напрашивается единственный ответ: машину вообще не досматривали.

– Это же грубый набор слов! Такого не может быть! Иногда на дню по два-три раза обыскивают: мерят, простукивают, взвешивают. Иногда нет, я примелькался – безобидный милосердный еврей. Я симпатичен таджикам, одиночек-гуманитариев они не трогают. – Евсей неожиданно улыбнулся. – Я задержу вас всего на пару минут. – Он залез в кабину и вышел, держа в руке рулетку. – Пожалуйста, с помощью этой рулетки вы должны обнаружить тайник. Скажу сразу, что рулетка обыкновенная, никакого секрета в ней нет. Тем более что на каждом посту у проверяющих есть своя мерка и отделы технического контроля.

Николай усмехнулся:

– Леша, помоги.

Они вдвоем с Ремезом растянули рулетку, Кавлис отметил расстояние. Затем то же самое они проделали внутри рефрижератора, беря за точку отсчета перегородку. Николай взглянул на отметку и тряхнул головой: результат с точностью до сантиметра совпадал с наружным замером.

Кришталь рассмеялся над его обескураженным видом.

– Помните, я рассказывал вам анекдот, который кончается словами: «Кепку будете мерить?»

Кавлис потянул ленту, ему показалось, что она эластичная, иначе как объяснить такой ошеломляющий результат: сорок сантиметров исчезло! Нет, лента была нормальной.

– Секрет, конечно, вы не откроете? – то ли спросил, то ли констатировал майор.

– Почему нет? Для себя я решил, что это моя последняя сделка. А преемников у меня нет и не будет. Если вы знаете, кто такой Эмиль Кио, забудьте о нем немедля. Вот молодой человек по имени Дэвид Копперфилд чем-то похож на моего деда. Я потомственный иллюзионист, мой папа и сейчас, наверное, удивляет Вельзевула, лежа на горящих углях и посмеиваясь. А тот аплодирует ему. Этот ящик, – Евсей похлопал по борту рефрижератора, – не что иное, как мой реквизит. Я лично подготовил его.

Евсей немного помолчал.

– Однако в Ляльмикаре я слукавил, сказав, что лично принял участие в вашем заказе. Дело в том, Коля, что я – и только я! – доставляю товар по назначению. Я един в нескольких лицах. Я менеджер – неутомимый энтузиаст. Я конферансье: «Ваши аплодисменты нам очень дороги. Впрочем, и мы вам недешево стоили, правда?..» Я артист оригинального жанра: горд тем, что знаю больше других – вас, в частности. И только вместе с Шурой мы – балетная пара. Мы чувствуем, наша пластика далека от совершенства, и с лихвой компенсируем это соответствующими репликами, что скрашивает совместное турне и не дает нам вцепиться друг другу в глотку, как сказал великий сатирик Иванов. Я никому не передоверяю такое ответственное дело, как доставка оружия, поэтому столь хорошо сохранился. У меня есть еще несколько способов спокойной перевозки товара, я о них умолчу. А этот грузовик мне больше не понадобится. Я никогда не использую средства и способы перевозки дважды. А еще вы должны были заметить, что меня, кроме шофера, никто не сопровождает. А зачем? К чему мне здесь телохранители? Вообще, у меня их два, но это там, в России. Здесь же двух много, трех мало.

Кавлис стоял, задумавшись. Он прикидывал, сколько человек могут уместиться в тайнике. Майор поймал взгляд Ремеза. Похоже, эта идея пришла в голову не только ему.

– Евсей Михайлович, а может, и нас захватите?

– Вы имеете в виду тайник? Да вы с ума сошли! – воскликнул Кришталь. – Там и одному тесно будет.

– А все-таки? Рискнете?

– Знаете, Коля, мне кажется, наши отношения заходят дальше деловых.

– Разве это плохо?

Евсей почесал в затылке:

– Не знаю. Просто мне это не нравится. И вообще, мне ничего не известно о ваших планах.

– А если я вам скажу?

– Я не любопытный. – Евсей сердито взглянул на Николая, потом на Ремеза. – Вы никогда не шили тапочки и в упор не знаете Натана Фейнмана. И как я попался на эту глупость?..